«Меня защищал целый автобус украинских женщин». История Артема о его втором побеге
Тысячам беларусов, вынужденным бежать от репрессий режима Лукашенко и нашедшим новый дом в Украине, из-за войны пришлось стать беженцами во второй раз. Многие из них нашли приют в Польше. Совместно с инициативой Август2020 мы рассказываем истории таких двойных беженцев.
Артем (имя изменено) признается, что опасается подробно рассказывать, что повлекло за собой его отъезд из Беларуси. Он только упоминает, что занимался квир-активизмом.
– В последние месяцы в Минске не чувствовал себя в безопасности, эмоциональное состояние было очень плохое. После задержания своих друзей и обыска в квартире, в которой я жил, решил переехать в Киев. Конечно, я скучал и тосковал по Минску, но это было несравнимо со стрессом, который я испытывал в последние месяцы в Беларуси, когда ощущения личной небезопасности переплелись с проблемами в личных отношениях. По сравнению с теми месяцами перед отъездом вся жизнь в Украине была безмятежной и легкой. Иногда я даже шутил: «Спасибо мусорам, что прекратили мои страдания и заставили переехать».
– Адаптироваться в Украине было не очень сложно. Благодаря знакомым нашел жилье, был круг общения, связи с местным сообществом через людей, которые раньше меня приехали из Беларуси, я легко влился в местный активизм, не было слишком большого «трения» и эмигрантской депрессии.
Артем жил в Киеве полгода. Вспоминает, что готовился к войне. Новости о бомбардировках он встретил в относительно безопасном Львове:
– Я думал, что война начнется 15 февраля, поэтому 14 взял вещи, которые мог унести, и уехал из Киева во Львов. Когда меня в пять утра 24 февраля разбудил друг и сказал скорее эвакуироваться в Варшаву, я даже разозлился, потому что мысленно считал, что война началась два дня назад, когда стрельба в Донецке стала более активной. Через полчаса я все-таки немного заволновался, купил билеты и просто весь день сидел в чатах, искал информацию для друзей, как уехать из Украины.
– Во Львове я не сильно боялся за свою жизнь, и чувствовал, что мне скорее нужно помочь другим, чем убегать самому. В конце дня у меня тряслись руки от напряжения, на следующий день я занялся собственным отъездом. Война не была для меня внезапной, но оказалась большим стрессом.
Артем рассказывает, что добраться до Варшавы оказалось не так легко, как он думал:
– Я чувствовал себя дураком, потому что не мог выбраться из Львова. 25 февраля на меня нагнали паники мои друзья, уговорили поехать автостопом до границы. Потом мы всю ночь добирались пешком до пропускного пункта. Я шел в компании нигерийской семьи, пытался их как-то подбодрить, потому что они были очень напуганы, совсем дезориентированы и не понимали, что происходит.
– Когда я дошел до границы к 7 утра, никого не пускали: раз в час забирали автобус с женщинами и маленькими детьми. Простоял на пропускном пункте до 4 вечера, к тому времени я провел двое суток на улице, ужасно замерз и устал. Решил вернуться во Львов, чтобы попробовать пересечь границу 27 на автобусе.
– В автобусе было тесно, но, по крайней мере, не холодно. Физически чувствовал себя плохо, потому что до этого два дня ходил с 30-килограммовыми сумками, не спал и не ел. Всю дорогу меня тошнило. Спал на полу, потому что по дороге мы подбирали женщин, и я уступил место. Мне дали пакетик для тошноты, пытались покормить. Я немного напрягался, когда брали паспорта на проверку, потому что я же из Беларуси, и все такое… Но меня защищал целый автобус украинских женщин: «Он же мальчик! Чего вы там у него этот паспорт смотрите!» А еще в автобусе была собака, с которой я все время обнимался.
В Варшаве первые три месяца Артем жил на «вписках»:
– Успел пожить в 8 разных квартирах. Друзья помогали мне найти работу и финансовую поддержку. Я включался в волонтерство, чувствовал себя важным и нужным, всю свою тревогу мог направить в действия, и весной мне было комфортно.
– Летом было хуже, потому что волонтерство закончилось, появилось время на мысли. Я начал осознавать, что в Варшаве жить гораздо сложнее, чем в Киеве: непонятный язык, нужно в три раза больше платить за квартиру. Постоянно чувствовал себя тупым эмигрантом, который не мог ничего объяснить. Друзья помогли найти психотерапевта.
– Потихоньку я улучшал свои жилищные условия: сейчас нахожусь на более приятной стадии бытового комфорта, чем раньше. Разобрался с легализацией: подался на ВНЖ, купил страховку, получил Pesel (цифровой код для идентификации физлиц).
Артем признается, что сейчас старается не читать новости, чтобы дополнительно себя не травмировать:
– Я чувствую оцепенение от ужасов, творящихся в Беларуси. Не осталось никаких эмоций из-за новостей: я не грущу и не плачу, просто чувствую слабую ноющую боль.
– Не думаю, что я скоро вернусь в Беларусь. Мне, конечно, хотелось бы, но я не строю планов, чтобы напрасно не надеяться.