Кто говорит по-беларусски? – Смотря кого спросить

Международный день родного языка, ежегодно отмечаемый 21 февраля, – это повод задуматься о языках, на которых мы говорим, а также о тех, на которых мы не говорим, и, самое главное, о том, почему. В то время как большинство беларусов хорошо осведомлены о сложном положении своего родного языка, иностранцы часто упускают из виду этот момент. Бразильский лингвист и исследователь беларусского языка и культуры доктор Патерсон Франко Коста объясняет, как так вышло и что должно произойти, чтобы это изменилось. 

Если посмотреть на карту Европы, можно заметить определенную закономерность: французы говорят по-французски, немцы говорят по-немецки, и довольно трудно представить себе итальянца, который не говорит по-итальянски. Европейские границы, как правило, следуют этническим границам, образуя так называемые национальные государства. В этом смысле Беларусь не является исключением. Более 80% ее населения – этнические беларусы, чей родной язык, по крайней мере теоретически, должен быть беларусским. Реальность, однако, намного сложнее.

По данным переписи 1989 года [1], почти 71% населения тогдашней БССР считали себя носителями беларусского языка. Это число выросло до более чем 85% всего за одно десятилетие после обретения независимости и упало до чуть более 60% к 2019 году [2], в среднем теряя 1% за год режима Лукашенко. Тем не менее, это число достаточно велико, чтобы язык не подвергался опасности, ведь более пяти миллионов человек умеют говорить по-беларусски. 

Но, если вы хоть раз бывали в Беларуси, то знаете, что здесь что-то не так. И даже если не бывали, то почему вы читаете этот текст или почему он вообще существует?

Почему более 5 миллионов человек могут говорить по-беларусски (но в основном не говорят)

Печальная реальность заключается в том, что беларусский язык находится под экзистенциальной угрозой. Он даже был включен ЮНЕСКО в Атлас языков мира, находящихся под угрозой исчезновения, с примечанием, что «хотя он является официальным языком независимой страны, [он] считается уязвимым, основываясь на широком использовании русского языка вместо него» [3]. Если вы отправитесь в Беларусь, вы, вероятно, будете слышать и видеть почти все на русском языке. Если вы встретите кого-то из Беларуси, скорее всего, первый язык этого человека будет русский, а не беларусский. Снова взглянув на карту, можно легко заявить, что это связано с географической близостью страны с Россией. Но не похоже, чтобы это отразилось на других соседях. Например, финны, поляки и литовцы преимущественно говорят на своих национальных языках, хотя все они пережили российскую оккупацию. В самом деле, использование русского языка неуклонно снижается во всех бывших советских республиках, за исключением России и Беларуси. Почему так происходит?

Чтобы понять парадокс того, почему так много беларусов говорят, что они могут говорить на языке, но при этом не говорят на нем, необходимо немного углубиться в беларусскую культуру, историю и политику. Термин «родной язык» или «родная мова» означает «язык вашего народа» – и именно так беларусы понимают этот вопрос при переписи. Возможно, вы никогда в жизни не говорите по-беларусски, но все же считаете себя носителем беларусского языка, так как он для вас не иностранный. Во-вторых, говоря по-беларусски в Беларуси, вы можете попасть в тюрьму. Серьезно. 

Беларусский язык в Беларуси может сделать вас политзаключенным

Беларусь с 1994 года находится под властью Александра Лукашенко, человека, который считает падение СССР «величайшей геополитической катастрофой XX века». Задумайтесь на секунду об этом. Человек, который считает событие, которое принесло независимость его собственной стране, «катастрофой» хуже, чем обе мировые войны, Холокост, ядерные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, и это лишь некоторые из них, становится президентом. Это само по себе катастрофа, особенно учитывая, что он историк по образованию. С тех пор Лукашенко ввел ряд реформ, которые, по сути, сделали Беларусь продолжением Российской Федерации: 

• Дал русскому языку статус государственного, наряду с беларусским [4], который был единственным официальным языком с момента обретения страной независимости;
• Изменил государственные символы с национальных досоветских бело-красно-белого флага и герба «Пагоня» на новые, явно вдохновленные символами БССР [5]. Стоит отметить, что Беларусь – единственная бывшая советская республика, где это произошло. Ее соседки Россия, Литва, Латвия, Эстония и Украина вернули свои досоветские символы, которые остаются официальными по сей день; 
• Создал Союзное государство и отменил пограничный контроль между Беларусью и Россией. Как бы абсурдно это ни звучало, многие считают, что Лукашенко планировал таким образом стать президентом обеих стран [6].

По мере укрепления связей страны с Россией беларусский язык и культура оказывались во все более уязвимом положении. Беларусский правозащитник и лауреат Нобелевской премии мира Алесь Беляцкий еще в 2007 году отмечал: 

• Почти все областные и районные газеты переведены на русский язык. То же самое произошло с радио и телевидением. Корреспонденты национальных телеканалов демонстративно говорят по-русски даже с беларусскоязычными собеседниками; 
• Беларусские писатели и поэты подвергаются преследованиям в стране. Их творчество находится под негласным запретом, а их имена ославляются в государственных СМИ; 
• Ежегодно по разным причинам закрывается около 100 беларусскоязычных школ. (…) В стране нет ни одного университета с беларусским языком обучения. Таким образом, нарушается конституционное право на образование на родном языке.

С тех пор ситуация только ухудшилась, что печально иллюстрирует положение самого Беляцкого: сейчас он политический заключенный в беларусской тюрьме, как следствие самых жестких репрессий в новейшей истории Беларуси, в ответ на послевыборные протесты 2020 года.

К счастью, изменения в политике могут привести к резкому улучшению ситуации

Но разве только Лукашенко виноват в этом? Конечно, нет. Он сам является результатом многовековой русификации, которая началась с вторжения Российской империи в конце 1700-х годов. Столетия оккупации, геноцида, эпистемицида, голода, рабства, войны и насильственного переселения оказали огромное влияние на беларусский язык. Я надеюсь, что после того, как вы узнаете это, вы подумаете: «Это на самом деле чудо, что кто-то все еще говорит по-беларусски», потому что так и есть. Но вы также можете спросить: «Почему Лукашенко прямо не запретит говорить по-беларусски?». В конце концов, это все еще государственный язык, обязательный для изучения в начальной и средней школе. 

Дело в том, что режим Лукашенко нуждается в беларусском языке, поскольку это единственное, что действительно отличает нацию от соседей. Без этого Беларусь просто не будет отличаться от России, и регионы первой станут субъектами федерации, как это уже было предложено лично Владимиром Путиным [7]. Такой сценарий стал бы кошмаром для Лукашенко не потому, что Беларусь потеряет суверенитет, а потому, что он потеряет власть.

Хорошая новость в том, что если беларусский язык пережил все это, он обязательно переживет Лукашенко. При правительстве, которое не будет преследовать беларусскоязычных, а это довольно низкая планка, беларусский язык вернет себе большую часть утраченных позиций. Если национально ориентированное правительство придет к власти и отменит реформы Лукашенко, например, отменит статус второго государственного для русского языка (с расчетом, что Россия будет слишком ослабленной, чтобы «прийти на помощь»), то будет совсем не удивительно, если менее чем за десятилетие беларусы будут говорить в основном на своем национальном языке так же, как и их европейские соседи.

_________________________________

[1] Госкомстат. Итоги переписи населения СССР. Москва: Финансы и статистика, 1990, с. 37.

[2] Белстат. Общая численность населения (…) по Республике Беларусь. Минск: НСКРБ, 2020, с. 36.

[3] UNESCO. Atlas of the World’s Languages in Danger. 3rd ed. Paris: UNESCO, 2010, p. 39.

[4] Навумчык, С. Сем гадоў Адраджэньня, альбо фрагмэнты найноўшай беларускай гісторыі (1988–1995). Варшава: Беларускія Ведамасьці, 2006, p. 113-116.

[5] Kotljarchuk, A. The Tradition of Belarusian Statehood: Conflicts about the Past of Belarus. In: Rindzeviciute, E. (org). Contemporary Change in Belarus. Huddinge: Baltic & East European Graduate School, Södertörns högskola, 2004, p. 41-72.

[6] Федута, А. Лукашенко: политическая биография. Москва: Референдум, 2005, с. 604

[7] _________. с. 628